Рождественское желание

Вдоль стен стояло несколько столов с угощениями, оформленными так легко, что казалось, будто они парят над скатертями.

Ярко наряженные дети танцевали и веселились вокруг ёлки, а их маски и одежда создавали полное ощущение чего-то сказочного и нереального.

Лиза стояла снаружи, прижавшись к большому окну, отделявшему ее от праздника, и не могла оторвать взгляд. От холода она уже почти не чувствовала ног, но уйти от яркого зрелища и вернуться в безысходную реальность была не в силах.

А рождественский бал был в самом разгаре.

- И долго ты собираешься так стоять? Сколько тебя ждать здесь на холоде?

Лиза обернулась. Перед ней стояла дама в шикарном чёрном наряде и белой с золотой каймой накидке. Лицо ее скрывал большой капюшон так, что были видны только губы, сложенные в презрительную улыбку.

- Пойдем, нам пора.

Она протянула тонкую бледную руку к Лизе, но девочка молча повернулась обратно и прижалась к стеклу.

- Даже так?! Ну, хорошо, – послышалось у нее за спиной.

Спустя некоторое время дама показалась внутри зала, указав слуге сквозь окно на нее. Тот низко поклонился и через минуту выбежал на улицу.

- Барышня, ну что же вы, сейчас угощения подадут. Какой у вас странный костюм. Это пастушка? Нищенка? Идёмте скорее внутрь, сейчас желания будут загадывать.

- Желания? – Лиза повернулась, и глаза ее заблестели в темноте.

Оказавшись внутри, она замерла на месте. Эйфория от невероятного количества света ослепила ее, руки и лицо обожгло непривычным теплом, а голову кружил дурманящий аромат угощений и запах хвои. Громкая музыка, смех раздавались со всех сторон.

Все это было настолько необычно, что она потеряла дар речи. Поэтому ее не стали расспрашивать, а провели прямо в центр зала к ёлке.

Там на небольшом возвышении восседала та самая дама, но в этот раз ее наряд был абсолютно белым, не считая золотой каймы по краю платья.

- Итак, мое неразумное дитя, я приглядывала за тобой весь год, ты довольно сносно себя вела, насколько это позволяло твое положение, поэтому можешь загадать одно желание. Что ты пожелаешь для себя?

- Я хочу, чтобы у всех детей была семья, свой дом. Чтобы никто никогда больше не голодал и не замерзал на улице.

Вокруг послышался сдержанный смех и перешёптывания.

- Ты не поняла, мое неразумное дитя. Ты можешь загадать все, что захочешь, для себя. Подумай ещё раз.

Лиза нахмурились, потом слегка улыбнулась и пожала плечами.

- Ну, хорошо, давай вернёмся к этому позже, а пока посмотрим, что ты приготовила нам. Закон маскарада таков, что все, кто загадал желание, должны удивить публику, иначе не сбудется.

Лиза робко съёжилась под десятками требовательных взглядов вокруг. Но все ждали, и она выпрямилась во весь свой маленький рост и запела тихим и чистым голоском, постепенно набираясь смелости.

Она пела ту единственную песню, которую знала, ту, которую ей пела когда-то мама в канун Рождества, и с которой она просила милостыню на улице.

Будто одинокий колокольчик грустно звенел в тишине зала, задевая самые глубокие струны.

Лица окружающих стали задумчивыми и серьезными. Никто уже не улыбался.

Но тут замёрзшие ноги Лизы стали наконец отходить, причиняя жуткую боль, от которой на глазах ее навернулись слезы, а голос стал срываться. Она сгорбилась, но, всхлипывая и коверкая слова, продолжала петь.

А дети вокруг вдруг начали один за другим смеяться, и кто-то, показывая на нее пальцем, крикнул:

- Нищенка, гоните ее, она испортила все веселье!

И Лиза побежала. Вслед раздавалось улюлюканье и крик слуг, бросившихся вдогонку. Она выбежала на улицу и все бежала и бежала, не оглядываясь.

Когда крики сзади стихли, она остановилась, склонив голову, а слезы покатились по ее щекам, замерзая и падая бусинками на снег. Она так и не смогла допеть, а, значит, желание не исполнится.

- И было бы из-за чего реветь, – перед ней стояла все та же женщина. Она взяла Лизу за подбородок и провела рукой перед ее лицом. Слезы мгновенно высохли и исчезли.

- Так вот, дорогая моя, желания – это не фантики. Не стоит ими разбрасываться бездумно, иначе ветер подхватит их, закрутит и унесет очень далеко. Секрет желания в том, чтобы правильно его сформулировать, во всех деталях. С каждым из них ты должна прожить долгие минуты. И только потом поведать его миру, бережно относясь к каждому слову. Но ты должна помнить, что желания не ходят в одиночку. Следом за ними всегда идут и последствия. И они порой бывают очень горькими. И да, большую часть своих желаний ты должна будешь исполнить сама, поэтому не желай того, чего не сможешь охватить. Ты поняла? А теперь, закрой глаза и загадай желание.

Лиза зажмурилась и прошептала про себя, еле шевеля замёрзшими губами.

- Что за упрямая молодая особа, — фыркнула дама. — Что ж, будь по-твоему, но знай, непростой путь ты себе выбрала.

Она взмахнула перчаткой и исчезла в закрутившемся вихре снега и льда.

…

А вокруг все было по-прежнему, только стало ещё холоднее и совсем одиноко.

Лиза тихо побрела по улице, пытаясь дыханием согреть свои онемевшие руки, но силы постепенно оставляли ее. Она прислонилась к стене дома и прикрыла глаза.

- Я только ненадолго присяду, на одну минуточку. Отдохну и пойду дальше.

Ставшие совсем ватными ноги подгибались, и она медленно опускалась, проваливаясь в сон.

Вдруг где-то послышался звон колокольчика. Стало светло. Так же, как на балу у ёлки.

И вот Лиза уже стоит посреди большого зала. А вокруг звенят тысячи голосов, и кружится хоровод неземного танца.

Ее окружали светлые и радостные лица, нарядные фигуры, каждый взгляд, каждое прикосновение которых согревало ее заледеневшее сердце. Она была в самом центре праздника.

- Несите, несите скорее.

И вот кто-то принес и накинул на ее плечи белую, с золотой каймой, невесомую накидку. И в один миг ей стало совсем тепло и легко, а душа запела, рванувшись туда, вперед и вверх.

Но колокольчик звенел все настойчивее, уже совсем рядом. А потом резко замолчал.

И… вдруг Лиза обрушилась обратно в темноту, холод и боль. Она падала, сопротивляясь, стремясь туда, наверх, где тепло и светло, и всегда игра- ет музыка.

Чьи-то сильные руки бережно подхватили ее с земли, а другие, теплые и нежные, обхватили ее кулачки, пытаясь согреть.

- Посмотри, так это же та девочка с маскарада. Бедняжка, она совсем замёрзла. Скорее, отвезем ее к нам домой.

Сани тронулись, заскрипели по снегу полозья, и вскоре только удаляющийся звон колокольчика слышался в темноте.

Дама в белой накидке с золотой каймой, поверх шикарного черного наряда, стояла и смотрела, улыбаясь, в след своей новой начинающейся жизни. Потом закрыла глаза и прошептала про себя, еле шевеля губами, и взмахнула перчаткой. И снежный вихрь тут же скрыл ее из вида, заметая город рождественским снегопадом.

Олег Шерстнёв