Несобачья жизнь

Эвтаназия, конечно, не самый лучший выход для существа, которое только начинает жить, но и она для него исключена: хозяева, видимо, испытывают наслаждение от возможности распоряжаться жизнью того, кто находится в полной зависимости от них.

Я не могу видеть его глаза, когда рано утром тайком приношу ему какую-нибудь еду, которую он мгновенно поедает, спеша и давясь. В его страдальческих глазах столько боли и безнадёжности! Кажется, из них вот-вот выкатится слеза. Думается, этот заморённый, с торчащими рёбрами, большими запылёнными ушами и несколькими выдранными клоками шерсти на бёдрах унылый пёс с поджатым хвостом понимает, что обречён на длительное и мучительное умирание от голода, холода, грубого обращения. Он почти лишён движения: метровый поводок, привязанный к ручке запертого сарая, не даёт ему возможности не только двигаться, но хотя бы удобно лечь. В дни, когда, хлеща струями, громыхает гроза; когда вокруг, кажется, всё воет и рыдает, пёс находится тут же, под застрехом, «охраняя» старый сарай с гнилыми досками в нём. В жаркие дни он изнывает под лучами палящего солнца, не имея возможности укрыться в тени. До недавнего времени у него даже не было ёмкости для воды.

Скоро ему исполнится год. Это крупный для своего возраста пёс, очень похожий на свою мать. Он и сейчас красив, очень красив, если бы не худоба.

Почему судьба так жестока к нему?! Он родился, как и все щенки, слепым. Когда прорезались глаза, он с восторгом увидел мир и был полон надежд на счастливую жизнь, особенно когда в этой жизни появились ребятишки, которые ежедневно приходили поиграть со щенятами.

Как он прожил эти 10 месяцев?

В первые месяцы после похищения из родного гнезда он, брошенный на голую землю в ветхий сарай с беспорядочно валяющимися там старыми досками и неиспользуемым сельхозинвентарём, стонал навзрыд дни и ночи. Держали его впроголодь, объясняя, что это собака, а не свинья на откорме. Правды ради стоит сказать, что, пожалуй, в его раннем детстве всё же было немного относительно счастливых дней. Пока после материнских забот он был пухленьким, пушистым, забавным шариком, хозяин иногда с гордостью выводил его на прогулку, хвалясь, как быстро он растёт в отличие от братишки, который находится у его родственников. Но в конце концов всякая игрушка надоедает, особенно, если она живая и требует ухода, внимания и воспитания. Так случилось и с нашим беднягой. Хозяин быстро потерял к нему интерес, но расстаться, однако, не желал.

К мукам голода несчастного щенка прибавились муки одиночества. Теперь он всё время жил ожиданием. Ждал… Ждал, давясь от голода слюной, хоть какой-нибудь еды… Ждал прогулки… Ждал хоть какого-нибудь участия… Ждал, что хозяева вспомнят, что он живое существо и, как всё живое, нуждается в самом элементарном для поддержания жизни… Ждал хорошей погоды… Но бег времени остановить невозможно. За летом пришла тусклая осень с дождями и холодом. Лишь изредка из-за туч ненадолго выкатывалось солнышко, но оно уже не грело. По ночам собаку мучила бессоница. Пёс забывался лишь на время и видел всегда один и тот же светлый, бегущий сон: в норе под бетонной плитой они с братом прижались к наполненным молоком сосцам матери, а она нежно лижет их, своих детёнышей. После короткого забытья несчастный возвращался в суровую реальность, раскрывал глаза, поднимал уши и слушал: в погожие дни с кустов в соседнем огороде с шуршанием падали на землю умирающие листья; в непогоду ветер надрывно выл и слишком долго хлестал по крыше и стенам проклятый дождь. И пёс начинал громко скулить или истошно рыдать, именно рыдать, а не лаять. Эти рыдания были слышны далеко в округе и рвали душу тем, кто не может переносить чужих страданий, будь то человек или любое живое существо. А потом пришла бесконечно длинная зима с коротким световым днём, с холодами, которые пробирали до костей из-за невозможности найти относительно тёплый угол или зарыться во что-нибудь. Подняв голову вверх, пёс в щели на крыше видел луну, которая безучастно взирала с небес на стылую сонную землю. Но порой от голода так сводило живот и так кружилась голова, что казалось, он ослеп и ничего не видит. Тогда, дрожа от холода, он начинал выть под стальными звёздами.

Теперь он и сам удивляется, как пережил ту зиму.

Думалось, что наступившая весна, а потом и лето принесут облегчение. Его стали выпускать на улицу, но в подросшем щенке, когда тот кидался бегать с детьми наперегонки, люди увидели угрозу для ребятишек. Снова затворничество. Правда, как-то хозяин вывел его на верёвке на прогулку, но он, не приученный к поводку, рвался, норовил бежать в сторону, за что был побит. Пёс, не понимая своей вины, всё же виновато глядел на хозяина, прядая ушами, но в глазах человека видел лишь злобу.

Подросший щенок, уже не надеясь на людское сострадание, по-прежнему рыдает и с наступлением рассвета, и днём, и вечером, но уже не детским, а по-подростковому ломающимся голосом. Вечный голод, вечный страх заледенели в его глазах. Как он завидует несчастным (с точки зрения людей) бездомным собратьям! Пусть у них нет хозяина, который давал бы им кров, кормил бы и заботился о них. Пусть они целыми днями рыскают от помойки к помойке в поисках пропитания. Пусть они иной раз получают пинки, но это с лихвой окупается, если вдруг посчастливится найти остатки человеческой еды. А бывает, какой-то сердобольный бросит им косточку. Завидует тому, что, не имея крыши над головой, в холодную пору бродяги могут согреться бегом.

Оказывается, есть жизнь, что страшнее бездомности! У бродячих собак есть надежда на выживание, у него – медленное, мучительное угасание.

Это история несчастной собаки. А ниже – строки, которые кто-то написал о нас, людях:

В грехах и равнодушии мы тонем,

Не думая о плате за обиды.

А захлебнувшись в бедах,

жалко стонем

И молим Бога.

Он молчит… Ведь Бог ВСЁ видит.

P.S. Возможно, у кого-нибудь из сострадательных людей сохранилась старая собачья будка? Тот, о ком я поведала, очень нуждается в ней.

Н. Бажмина